Рус|Қаз

Терновый венец Ермухана Бекмаханова

С обретением суверенитета в Казахстане необычайно возрос интерес к историкам государственности, к своей истории, к жизнедеятельности борцов за свободу и независимости Родины. В плеяде замечательных патриотов Отчизны почетное место занимает преследовавшийся за стремление сказать правду о восстании казахов против российского самодержавия в 1837-1847 годы историк Ермухан Бекмаханов.

Более десяти лет собирал сведения об этом историке казахский писатель - документалист Медеу Сарсеке, автор широко известных книг о К.И.Сатпаеве и Е.А.Букетове, вышедших во всемирно известной серии «ЖЗЛ» московского издательства «Молодая гвардия». По заказу Министерства информации и связи РК в астанинском издательстве «Фолиант» на казахском и русском языках осенью увидела свет его книга «Необузданный историк», рассказывающая о жизни Бекмаханова. А в декабре 2010 года она издана в Москве в серии «ЖЗЛ» тиражом 5 тысяч экземпляров. Все три книги достаточно солидные, в каждой из них более 600 страниц текста, иллюстрированы редкими фотографиями, отражающими этапы жизни легендарного историка. Я поздравил писателя со счастливым завершением его многолетнего труда и попросил ответить на ряд вопросов.

-Медеу, у вас высшее техническое образование. Став писателем, вы занимались биографиями академиков Сатпаева и Букетова. Это понятно. Теперь вы увлеклись жизнью историка с трудной судьбой. Почему?

-В 90-е годы прошлого века я решил заново и основательно дополнить своего «Сатпаева», изданного в 1980 году в Москве, так как слишком бдительных, строгих редакторов, также и цензоров не стало. Эти обстоятельства давали возможность писать свободно, без оглядки на все притеснения и выкручивание рук, которым подвергался Каныш Имантайулы. Тогда в газетных публикациях говорилось, «что он проявил политическую слепоту и засорил Академию наук националистическими настроенными элементами». А что скрывалось за этими тяжкими обвинениями?.. У меня в руках находились многостраничные объяснения самого Сатпаева, начисто отметавшие эти наветы. Кроме того, Булебай Исабеков и Ислям Жарылгапов, работавшие в 50-е годы в отделе пропаганды и агитации ЦК, рассказывали мне подробности разборов, учиненных над историками и литераторами, попавшими в «черный список» политических репрессий. Но надо было разобраться, кто как действовал, почему малообразованные отщепенцы глумились над известными учеными. А главным объектом их травли в этой компании стал историк Бекмаханов. Исследуя эти факты, я обратился к Халиме Адамбекқызы Бекмухамедовой, вдове Бекмаханова. Она сама – ученый, русовед по специальности, уже была на пенсии. Я знал ее добрых десять лет, у нас были встречи не только в Алматы, но и в Семее. Халима- апай рассказывала мне обо всем без утайки, как Каныш Имантайулы, Тулеген Тажибаев, ректор КазГУ, так и секретарь ЦК КП(б) Казахстана Ильяс Омаров защищали опального историка в ту пору.

К 100-летнему юбилею К.И.Сатпаева я издал свой документальный роман. На его презентацию я пригласил Халиму-апай. Получив книгу в подарок, она сказала, что ждет меня дома. А когда я пришел к ней, она сказала: «Не возьмешься ли, Медеу, за книгу про Ереке? Часть материалов о нем ты уже знаешь, что не хватает – я дополню...» У меня не хватило духу отказать ей. Заметил лишь, что я не историк, тема весьма трудная, придется рассказать о многих негативных фактах, в которых замешаны крупные личности... Но она сказала: «Вот, отобрала для тебя часть архива, который собирала много лет, фактически с 1966 года со дня смерти Ереке», - и указала на стопку книг и папок. Взяв одну из них, положила передо мною. Это были письма историка из тюрьмы и ответные – Халимы Адамбекқызы к нему, всего 58, датированных с марта 1953 по февраль 1954 годов. «Можешь взять их с собой, специально сняла ксерокопии», - предложила хозяйка, заметив мой интерес к ним. Эти письма захватили меня, хотя они были написаны не в расчете на публикацию в будущем, а лишь на то, чтобы поддержать друг друга в тяжелые дни, в них я сразу увидел неподдельные чувства супругов, великую веру в жизнь, в справедливость. Мне и сейчас кажется, что эти письма спасли их обоих от падения в бездну, куда толкали их тогдашние власть имущие (в тот год, когда засудили на четверть века лагерей, Е.Бекмаханову было 37, а Халиме Адамбековне – всего лишь 27 лет). Перечитав эти письма, я загорелся идеей взяться за книгу о Ереке (1915 -1966), падавшего и поднимавшегося и в итоге победившего и снова ставшего ведущим историком Казахстана, понял, что передо мной уникальный случай: возможность полнее раскрыть всю подоплеку жестоких репрессий.

- Вы ведь коснулись этого трудного периода казахстанской истории в жизнеописании Сатпаева. Во всех переизданиях вашей книги, как я помню, в трех главах вы рассказываете об этих годах довольно подробно.

Тем не менее, мне пришлось вернуться к этому периоду, на этот раз сосредоточиться на судьбе главного «виновника» той кампании. Документальный жанр имеет свои особенности, приходится сдерживать себя, чтобы не отвлекаться от основной темы. А тут другой случай! Мне предоставили личный архив ученого, все труды и воспоминания соратников. Излагая печальные события, описывая все мытарства «государственного преступника» и приводя подробности научной дискуссии об его главном труде – «Казахстан в 20-40-е годы XIX века» я надеялся, что развею все небылицы и поклепы, возведенные на нашу национальную интеллигенцию. Ведь на этот период нашей истории приходится множество «белых пятен», о которых знают многие, но не очень-то хотят рассказывать.

- И вы взялись за книгу об историке?

- Изучая материалы архива историка, а также газетно-журнальные публикации 1951-1953 годов, протоколы пленумов, активов, конференций, партийных съездов, на которых «разоблачались» и бичевались «националистические элементы», я интуитивно догадывался, что корень зла не в этих злопыхателях, постоянно выкрикивавших с трибун несуразные лозунги. Они были лишь стрелочниками. Даже славная «Правда» подчинялась чьей-то воле, исполняя лишь функцию козла-провокатора. Значит и те три историка, подписавшие злополучную статью, выполняли чей-то заказ. И все - таки кто же был инициатором этой политической кампании? В первую очередь мне подумалось, что это рука карательных органов, в частности КГБ. Но опять же напрашивался логический вывод, что они тоже исполнители. Тогда кто же?.. Не зная этого я не смог продвинуться вперед. Одним словом, исписав добрую сотню страниц, прекратил работу над рукописью...

- И когда прозрели? Я знаю, что вы не отпустили руки, продолжали поиск.

- В 2001 году у меня состоялась встреча с ответственным редактором первого издания «Истории Казахской ССР с древнейших времен до наших дней», увидевшего свет в 1943 году, секретарем ЦК КП(б) Казахстана в 1941-1947 годы Мухамеджаном Абдикалыковым. Узнав, что Мухамеджан-ага жив и чувствует себя бодро, я подготовив ряд вопросов, приехал в Алматы. В ту пору ему было 94 года. Снова обратился за помощью к Халиме-апай. Через день она позвонила: «Медеужан, завтра приходи к нам домой, я уже договорилась с Мухамеджаном-ага». Мы встретились 13 апреля, я пришел с магнитофоном, наша беседа длилась целых два дня с перерывами на отдых, я записал восемь кассет. Кроме того, после каждого разговора я переносил на бумагу все его существенные ответы на мои вопросы. Должен заметить память Мухамеджана-аксакала, несмотря на преклонный возраст, оказалась превосходной, а о событиях шестидесятилетней давности он рассказывал, как будто бы это произошло только вчера. Многое я почерпнул для себя из его рассказов. Самое удивительное, М. Абдикалыков помог мне разгадать ту загадку, о которой я говорил выше. Он сказал: «Попытайтесь добраться до личного архива академика А.М.Панкратовой...»

- И вы поехали в Москву?

-В 2003, когда я ездил в Москву с целью переиздания «Сатпаева» в серии «ЖЗЛ», я познакомился с дочерью Ереке – Найлой Бекмахановой, доктором исторических наук, работающей главным специалистом в академическом институте новейшей истории России. Через день-два она дала мне ксерокопию «Писем А.М. Панкратовой», опубликованных в журнале «Вопросы истории», N11 за 1977 год. Они оказались вовсе не письмами, а записями выступлений участников дискуссии, сделанные рукой Анны Михайловны. По-видимому, она предвидела, что спорная проблема казахской истории, ставшая предметом обсуждения московских историков, когда-нибудь будет поднята снова для установления истины. Через некоторое время Найля Ермуханқызы прислала в Семей копии еще трех писем А.М.Панкратовой, отправленных И.В.Сталину, А.А.Жданову, Г.М. Маленкову и А.С.Щербакову (объем первого письма – 20 машинописных страниц, другие чуть поменьше), все они написаны в первой половине 1944 года. В ее домашнем архиве сохранились их вторые экземпляры, а эти письма вообще не публиковались, остались запертыми в закрытых фондах ЦК КПСС. Думается, в этом были заинтересованы весьма ответственные товарищи.

- Медеу Сарсекеевич, расскройте содержание этих писем, о чем же они?

-Прежде всего, чтобы был понятен сегодняшним читателем смысл вопроса, надо объяснить предмет спора. Оказывается, среди ведущих историков России еще с 1942 года, то есть когда яростное наступление под Москвой захлебнулось под Москвой, что и зародило надежду на победу, зародилась новая «теория о пространстве». В ней положительно оценивалась имперская политика России, заключавшаяся в завоевании и присоединении обширных соседних земель. Свои нововведения академики Е.В.Тарле, И.И.Минц, А.В. Ефимов, С.К. Бушуев, главный редактор журнала «Большевик» П.Н.Федосеев, нарком просвещения РСФСР В.П.Потемкин и другие отстаивали в публичных лекциях, как указывала А.М.Панкратова в своих письмах руководителям партии, директор Высшей дипломатической школы, профессор Бушуев предлагал заново переписать «Историю СССР» для средних школ и «вообще выкорчевать из нее национальный нигилизм». В том числе примеры жестокого подавления угнетенных народов. Короче говоря, они предлагали изъять из учебников все, что бросало тень на русский народ. Значит, начисто опровергался классовый подход ко всем восстаниям. Самое печальное, эту концепцию открыто поддерживало Управление прапаганды и агитации ЦК ВКП(б), где верховодил академик Г.Ф.Александров (как мне рассказывал М.Абдикалыков, он считался правой рукой И.В.Сталина по идеологическим вопросам, и все политические кампании, проводимые в те годы, осуществлялись с ведома и при его участии).

- Значит то, что произошло с первым изданием «Истории Казахской ССР» сразу же после выхода в свет в 1943 году вы объясняете сопротивлением горячих поклонников этой пресловутой теории?..

- Совершенно точно. Когда в 1944 году книгу выдвинули, как лучший труд по истории народов СССР, на Сталинскую премию, эксперт Государственного комитета по премиям А.И. Яковлев выступил против включения ее в список, говоря, «что она в своей основе написана против русского народа», в качестве доказательства он указывал на 14-ю главу «Истории» и говорил: «Предводитель национально-освободительной борьбы казахского народа Кенесары Касымов является прямым предком Аблая хана, а автором он поднят до уровня народного героя». Поэтому нашу «Историю» сняли из списка претендентов на премию. Однако против этого произвола восстала Анна Михайловна, как видно из ее писем, она решила вывести на чистую воду всех приверженцев новой «теории». В своей книге я привожу выдержки из ее писем секретарям ЦК ВКП(б). Приведу небольшой отрывок из ее письма лично И.Сталину, датированного 12 мая: «К чему приводят в своем развитии взгляды некоторых историков, сближающих царскую Россию и русский народ, видно на примере созданной членом- корреспондентом А.И.Яковлевым целой теории «оборотной медали». (...) Профессор Яковлев объявляет прогрессивной всю колониальную политику царизма в XVIII-XX веках, а все национально-освободительные восстания считает реакционными, называя их даже не восстаниями, а «нападениями». На том же основании он называет «героями русской истории» царских колонизаторов – Черняева, Скобелева, Кауфмана, даже Неплюева и, соответственно, осуждает руководителей и вождей национальных восстаний. Рецензия профессора Яковлева не только не нашла какого-либо отпора и возражения со стороны товарищей Г.Ф.Александрова, П.Н.Федосеева и В.Н.Потемкина, во время моей беседы с ними по поводу книги «История Казахской ССР», товарищ Александров прямо заявил мне, что «История Казахской ССР» - книга антирусская, так как симпатии авторов - на стороне восставших против царской России, в ней показано слишком много восстаний». Далее он заявил: «Книга написана без учета того, что Казахстан стоял вне истории и что Россия поставила его в ряд исторических народов...»

Посудите, начальник Управления пропаганды считает и безапелляционно заявил о том, что много веков кочевавший в Великой степи народ оказался без истории. Чего можно было ожидать в дальнейшем?

- Потому вы целую главу посвятили тому, чтобы рассказать о дискуссии московских историков, состоявшейся летом 1944 года под председательством секретаря ЦК ВКП(б) А.С.Щербакова, в итоге которой Тарле, Яковлев, Ефимов и все другие признали свои заблуждения.

- Эта глава создана мною для пояснения всего того, что произошло через восемь лет с нашими историками. Ведь ситуация повторилась: та же концепция оправдания завоевания чужих земель, те же обвинения в том, что восставшие вели сражения против русского народа. Как видим, А.М. Панкратовой в первом споре удалось взять верх, потому «Историю Казахской ССР» не изъяли из употребления. Мало того, автору раскритикованной 14 главы Е.Б.Бекмаханову удалось в 1946 году в Москве защитить докторскую диссертацию на эту же тему. Но когда он издал книгу на эту же тему в 1947 году, местные противники дружно ополчились на нее, тем самым стремясь пресечь научный рост молодого историка (Е.Бекмаханов уже работал заместителем директора по научной части Института истории, археологии и этнографии АН Казахской ССР, мог в скором времени стать директором). Но он сумел-таки защитить свою концепцию в четырех дискуссиях, прошедших в Москве и Алма-Ате.

- Пятая глава –самая большая по объему, в ней подробно рассказывается о четвертой дискуссии по книге Бекмаханова «Казахстан в 20-40-е годы XIX века»...

- Я имел на руках 560 страниц полного текста стенограммы последней дискуссии, состоявшейся летом 1948 года, по продолжительности она была похожа на марафонский бег на самое большое расстояние, какое мог выдержать человеческий организм, и растянулась на целых пять дней (!) В этой главе я привел наиболее характерные высказывания выступавших, чтобы наглядно показать уровень их знаний и неприятие ими Бекмаханова. Сегодня многое из них покажется вздорным, скучным и невразумительным. Читатель сам оценит, о чем говорили шестьдесят лет назад наши историки. Ведь всем им беспристрастный судья – Время...

= Отрадно, что все-таки состоялась открытая дискуссия по этому вопросу. На какие только атаки не шли враждебно настроенные коллеги историка, чтобы отлучить Ермухана от науки. В течении двух лет они пытались злобными анонимками разрушить его семью, сорвать утверждение ВАКом его докторской диссертации. Но мудрые защитники в лице академиков А.М.Панкратовой, Н.М.Дружинина в Москве, а в Алма-Ате - К.И.Сатпаева, И.О.Омарова и других постоянно втягивали его противников в научную дискуссию. К чести Ермухана, он не дрогнул, все стерпел и перенес, вместе с большой группой единомышленников не позволил извратить правду о народном движении.

Однако, как вы показываете в своей книге, не дремали и противники А.М. Панкратовой в Москве. В «Правде» появилась разгромная статья. И бедный Бекмаханов снова стал мишенью для атак...

-Это случилось через восемь лет после отражения А.М.Панкратовой первого натиска московских историков. А повторная атака той же группы научных функционеров, я думаю, была задумана, чтобы отомстить ей. Ведь кампания по избиению казахских «националистов» была спущена из того же Управления пропаганды ЦК. Назову лишь факты: в 1947 году они возобновили критику «Истории Казахской ССР», ясно обнаружили в ней «политические ошибки», она была изъята из библиотек, заодно наказали ответственного редактора М.Абдикалыкова, освободив от секретарского поста; в связи с этим фактом в ЦК ВКП(б) создалось мнение, как мне рассказывал Булебай Исабеков, в то время заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК Компартии республики, что «в Казахстане слабо ведется идеологическая работа среди интеллигенции, поэтому для усиления сюда направили из Москвы выпускника Высшей партийной школы И.П.Храмкова, который стал моим заместителем, через некоторое время по предложению Ж.Шаяхметова, первого секретаря ЦК КП(б) Казахстана, мы поменялись должностями. Эта рокировка сыграла роковую роль в жизни казахстанской интеллигенции. Храмков, чтоб оправдать возложенные на него высокие обязанности, стал тайно готовить новую репрессивную кампанию. В своей книге я привел рассказы участников этой политической провокации. Например, подготовка злополучной статьи «Правды» с приглашением двух корреспондентов из Москвы велась по личной инициативе заведующего отделом, как и организация широкого обсуждения ее по всей республике с выявлением десятков, сотен «националистов». Должен заметить, что Ж.Шаяхметов и И.Омаров всячески препятствовали раздуванию этой кампании, желая спустить весь процесс наказания «виновных» на тормозах. Но , увы, разгадав их замысел, Храмков подключил к кампании людей из ЦК ВКП(б). На подмогу ему Москва отправила комиссию во главе с инспектором ЦК ВКП(б) Шикиным, оказалось, что за ходом ее следил сам секретарь Центрального комитета М.А.Суслов... как свидетельствуют многочисленные воспоминания очевидцев, с приездом московской комиссии Ж.Шаяхметов потерял контроль над политической ситуацией в республике, а судьба И.Омарова уже была предрешена. С осени 1951 года под огонь крикунов, ярых большевиков попали М.Ауэзов, К.Сатпаев, А.Жубанов, Т. Тажибаев, Ж.Жангозин, А.Канапини многие другие. Положение историков и литераторов, попавших в «черные списки» ухудшилось: их уже группами изгоняли из Академии наук и высших учебных заведений; а Храмков в московскую комиссию на помощь включил местных отщепенцев, холуев, готовых выполнять любое задание, и никчемные люди вдруг стали активно выкорчевывать «врагов народа». Чем это кончилось – известно...

- Как написано в автобиографии, в 1954 году И.П.Храмкова наградили высшей наградой страны – орденом Ленина, он был выдвинут первым секретарем Кустанайского обкома КП Казахстана, в том же году избран депутатом Верховного Совета СССР. Но, увы, руководить огромной областью с большим зерновым и животноводческим хозяйствами, оказалось не по плечу прожженному идеологу, через три года Н.С.Хрущев его с треском снял со всех постов. Иван Петрович закончил свою трудовую деятельность в московском издательстве «Колос». По справедливости надо было спросить с него за издевательства над национальными кадрами. Хотя бы изгнать из рядов партии. Однако в Казахстане не нашлось принципиальных коммунистов, чтобы строго спросить с И.П.Храмкова и его подручных за их грубые и античеловеческие деяния.

-В общем, в своей новой книге вы раскрыли всю подоплеку последних репрессий, в итоге которых были отлучены от общества наиболее видные деятели национальной интеллигенции. Вы называете общее количество изгнанных из системы Академии наук, кажется, более 400 человек, в том числе 12 академиков и членов-корреспондентов были осуждены на 25 лет отсидки в лагерях ГУЛАГа. Был осужден Ермухан Бекмаханов. Я с волнением прочитал восьмую главу. Вы приводите материалы допросов его следователями КГБ и описываете весь судебный процесс над известным историком...

-Я собирал эти факты по крупице довольно долго, когда еще занимался биографией академика Сатпаева. А когда вплотную занялся жизнедеятельностью Бекмаханова, мне пришлось долго хлопотать о допуске к архивам КГБ, находившимся в Алма-Ате.

- Ясно, вы тут не могли придумывать от себя, пережитые опальным историком. Поэтому восьмая глава книги получилась наиболее читабельной. Скажите, как был досрочно освобожден ваш герой из неволи? Мне приходилось в последнее время читать разные легенды об этом, они противоречат друг другу. Наверное, вы сами читали эти «сказки»?

- Читал, у меня целая папка таких надуманных публикаций. Вот некоторые: вроде серьезный писатель Владислав Владимиров, бывший ответработник ЦК Компартии Казахстана, в воспоминаниях о своем шефе Д.А.Кунаеве, озаглавленных «Кардинал, или Три дороги пророка», опубликованных в еженедельнике «Центральная Азия, мониторинг», пишет: «Реабилитиравали Бекмаханова после смерти Сталина. Автоматически это не случилось – помогал Кунаев. С 1952-го по 1955-й год он ведь президентствовал в республиканской Академии наук...». противоположную версию излагает обозреватель газеты «Дат» Алмат Азади, в статье «У истоков исторической науки» он пишет: «Через два года каким-то чудом вернулся Бекмаханов. Это было в 1953 году перед смертью Сталина. Оказалось, что его спасла А.М.Панкратова...» А в Карагандинской областной газете «Орталық Қазақстан» доктор исторических наук А.Жумасултанов в воспоминаниях о своем наставнике, явно желая усилить эффект рассказа, подробно описывает, как Ереке, возвратившись из Сибири, свою семью с трудом нашел в Нарынкольском районе Алматинской области и туда поехал на поезде (?) откуда они почерпнули эти неверные сведения – мне неведомо, своего источника не расскрывают. А мне известно совершенно обратное, я это взял из личного архива историка.

- Все случилось в первых числах февраля 1954 года. Академик А.М.Панкратова, избранная членом ЦК на XIX cъезде КПСС, попросилась на прием к Н.С.Хрущеву, без утайки рассказала Никите Сергеевичу о трагедии своего любимого ученика и вручила ему письмо 12 советских историков, которые ручались за честность Бекмаханова, настоящего патриота Родины, заявляя, что он осужден несправедливо, оклеветан местными никчемными завистниками, и ходатайствовали об его освобождении.

- Первый секретарь ЦК КПСС был человеком импульсивным, быстро увлекающимся, он сразу позвонил генеральному прокурору СССР Руденко: «Роман, сейчас у меня на приеме известный академик Панкратова, твои и мои дети учились по ее учебнику «История СССР» По рассказу Анны Михайловны получается, что ее питомец, историк Бекмаханов, безвинно осужден. На письме московских историков я наложил визу: «Проверить, о результатах сообщить!» Ты возьми это письмо под свой контроль! Ясно? И вообще, нам надо пересмотреть заново все дела политических заключенных. Этот вопрос, Роман, постоянно держи в поле зрения, если ты подашь конкретные предложения, то я их всецело поддержу в президиуме!..» - сказал Хрущев. Короче говоря, из глубины Сибири на самолете привезли опального историка в московскую Бутырскую тюрьму, 16 февраля выпустили на свободу. Кстати, на улице его ждала легковая машина директора института истории. Отправляясь на квартиру Анны Михайловны, Ермухан попросил остановиться у почтового отделения и отбил телеграмму о своем освобождении в Ташкент, где в то время работала Халима Бекмухамедова. В своей книге я привожу полный текст этой депеши. Так что мытарства вернувшегося из Сибири историка по розыску своей семьи – полное вранье. Мне также непонятно обсурдное свидетельство моего коллеги В.Владимирова о причастности бывшего шефа к судьбе опального историка.

-Ведь мне известен совершенно другой факт, который я изложил со всеми подробностями, как историк в течении семи месяцев после освобождения бедствовал вместе с семьей, не находя работу в системе Академии наук, также и в родном КазГУ. Беспартийного историка никто не хотел принять, он был устроен старшим преподавателем университета лишь по указанию первого секретаря ЦК КП Казахстана П.К.Пономаренко...

- Ваш «Бекмаханов» был издан на казахском и русском языках по заказу Министерства связи и информации издательством «Фолиант». Обе книги добротные, неплохо иллюстрированны фотографиями на 16 страницах. Казахский текст состовляет 666 страниц, а русский намного больше – 712 страниц. В продаже я их не видел, но знаю, две тысячи экземпляров каждого издания были розданы по библиотекам республики. А как вы пробили «Бекмаханова» в Москву? При том, я вижу, на титульном листе московского издания указан и наш астанинский «Фолиант».

- Между прочим, такой вопрос задают мои коллеги по писательскому ремеслу, в прошлом году был звонок из канцелярии Президента РК, кто то из больших чинов, проявляя явную заинтересованность, долго распрашивал меня, что надо делать, чтобы издать в серии «ЖЗЛ» новую книгу. Я назвал три фактора: первое, чтобы герой книги был известной исторической личностью; второе, жизнеописание героя должно быть строго документальным; третье, надо иметь богатого заказчика... А теперь отвечаю по существу вашего вопроса. Посмотрите на титульнай лист «Абая» Николая Анастасьева, изданного в 2008 году в серии «ЖЗЛ». Там написано, что книга вышла при содружестве московского и астанинского издательств. Пришлось повторить тот же путь при издании «Бекмаханова». Я, еще в прощлом году отослав свою рукопись в Москву, получил одобрение главной редакции «Молодой гвардии», мало того, «Бекмаханов» был уже включен в тематический план изданий 2010 года, потому мне не хотелось отказываться от такой удачи. Тем более в январе мне исполняется 75 лет со дня рождения. И я все сделал , чтобы ко дню рождения заполучить такой подарок! Короче говоря, мы с хозяином «Фолианта» Нурланом Исабековым заключили джентльменское соглашение о совместном издании «Бекмаханова» в серии «ЖЗЛ», поровну поделив все расходы. Мне пришлось поднапрячься, чтобы занять необходимую сумму. Благополучно решив эту проблему, 2 октября я вылетел в Москву. Мое сотрудничество с редактором издательства продолжалось почти до конца месяца. Книга по объему уменьшилась на два авторского листа, текст стал лучше, читабельнее. Пришлось обновить и фотографии. Так что читатель получил совершенно отличное от астанинского издание, роскошное, с прекрасными снимками...

- Вижу, Медеу Сарсекеевич, вы, упорно и долго сражаясь за это дело, все-таки довели эту работу до конца.

- После провозглашения независимости Казахстана в республике резко возрос интерес к истории. Благодаря самоотверженным усилиям А.Такенова, М.Козыбаева, Т.Омарбекова, К.Нурпеиса, С.Мажитова и других нынешнее поколение казахстанцев смогло ознакомится с главным трудом Ермухана Бекмаханова «Казахстан в 20-40-е годы XIX века», фактически вновь открыть его для себя. Это произошло через 47 лет после первого издания этой монографии. Притом впервые его монография была издана на казахском языке лишь в 1994 году. Таковы гримасы истории! За этим открытием последовали и другие...

- «Труды Е.Б.Бекмаханова о национально-освободительном движении под руководством Кенесары Касымова, направленном на восстановление казахской государственности и независимости Казахстана, в современной политической ситуации оказались востребованными. Отсюда – подчеркнутое внимание к автору. Истинную историю создают такие ученые, как Бекмаханов. Таким должен быть историк, который из-за раболепия, угодливости не позволит себе унизиться до фальсификации истории...» - сказал его коллега и ученик Беимбет Ермуханов в своем выступлении на собрании, посвященном 90-летию со дня рождения Е.Бекмаханова.

- В своей короткой и трудной жизни он был счастлив семьей, талантливыми детьми, трудолюбивыми учениками, которые безоговорочно признавали его истинным наставником - устазом. Всецело отдавая им все свои знания, которыми был чрезвычайно богат, он успел - таки совершить великое дело: создал свою школу историков! И это главное наследие в его жизни, которое он мог оставить за тот короткий отрезок времени, что был ему отпущен судьбой. Как патриот Родины и истиный историк, Ермухан Бекмаханов своим непокоренным духом и сегодня служит независимому Казахстану...

Алексеев Н. Терновый венец Ермухана Бекмаханова. // Вести Семей.- 2011.- 11 января. – с. 3.